Банкротство юрлиц: некоторые аспекты судебной практики

19.11.15 в 15:27

Рубрика: Актуальное интервью. Эксклюзив!

Специальному выпуску — специальное интервью. С большим удовольствием представляем вашему вниманию фрагмент беседы с уважаемым гостем из Москвы, известным некоторым читателям в качестве лектора по вопросам гражданского законодательстваЕГОРОВЫМ Андреем Владимировичем, к. ю. н., проф., первым заместителем председателя Совета (руководителя) Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ (г. Москва), гл. редактором журнала «Арбитражная практика для юристов».

— В 2016 году компании смогут применять формы типовых уставов, не разрабатывая устав самостоятельно. Какие плюсы и минусы применения типовых уставов?

— Речь идет об упрощении жизни корпоративных юристов: теперь не нужно будет готовить персональные условия уставов, если нет на то желания или средств. Вообще типовые уставы нужны для малого бизнеса, который не предполагает в дальнейшем споров между участниками и т. д. Среди плюсов — все быстро, не нужно ничего выдумывать, достаточно выбрать из нескольких вариантов устав, который больше всего подходит к твоей компании, и — вперед. Кроме того, у вас будет гарантия, что в уставе не будет условий, противоречащих закону. Очевидно, в типовом уставе будут содержаться простые условия, которые будут работать во многих случаях, но для какой-то сложной схемы по управлению, учету особого соотношения интересов участников конкретной компании они уже вряд ли будут пригодны. И это основной минус. Тексты уставов, скорее всего, окажутся более примитивными. И в тех случаях, когда уставы не будут помогать решить корпоративное затруднение, нужно надеяться на то, что решения будут в законе. Хотя мы знаем, это не всегда так. Например, что делать, если два участника ООО, владеющие им на паритетных началах, разругаются по вопросу директора? Допустим, директор уволился, и непонятно, как назначать нового. Можно было бы попробовать прописать в уставе конструкцию, как можно было бы решить этот вопрос. Или ситуация, когда назначается несколько директоров: у одного участника — один, у другого — другой, для того чтобы были сдержки и противовесы в управлении обществом. Потом возникают споры: допустим, один директор больше не работает, надо бы назначить нового, но это не интересно второму участнику, чей директор пребывает в добром здравии, и он либо не приходит на собрания, либо блокирует избрание любых лиц, предложенных первым участником... Наверное, в индивидуально согласованном уставе можно предусмотреть, что одного из двух директоров назначает определенный участник. Совершенно очевидно, что в типовых уставах такой конструкции не будет. Для сложных компаний, которые давно на рынке, типовые уставы едва ли подойдут. Хотя можно утвердить простой типовой устав, и если бизнес пошел в гору, то потом его просто переделать.

— Что касается процедуры банкротства юрлиц, какая на сегодня сложилась судебная практика? Можете привести примеры наиболее интересных судебных решений?

— Больше года эту практику формирует Верховный суд РФ. Остановлюсь на двух делах, которые привлекли мое внимание. Наиболее свежее дело — Определение судебной коллегии по экономическим спорам от 3 августа 2015 г. № 302-ЭС-15-3973. Ключевой вопрос, который здесь возник, — субординация займов при банкротстве, полученных от участников юрлица. Это очень известная проблема на западе, где решение такое: если кредитором юрлица является его участник, то он понижается в очередности гораздо ниже, чем все остальные кредиторы, тем самым не попадая, по-нашему, в «третью очередь». Они понимают, что ресурсы участников различные, и есть возможность вывести доходы себе на дивиденды, а потом те же деньги обратно вложить в компанию под видом займа. Это приведет к тому, что при банкротстве он станет таким же кредитором «третьей очереди», как и все остальные. Что касается отечественного опыта, то у нас был шанс избрать такую же позицию: нижестоящие суды поддержали позицию, при которой участнику, предоставившему обществу заем, отказали во включении его требований в требования кредиторов. Говоря о том, что это не требование из займа, а корпоративное отношение, его не включили в «третью очередь». У судов было два основания для отказа: не доказано, что эти займы передавались, и участник по этим займам должен быть ниже, чем кредитор «третьей очереди». Верховный суд не согласился ни с тем, ни с другим выводом, объяснив, что это не корпоративные отношения, а обыкновенные заемные. На мой взгляд, это нежелание учиться на примере иностранного опыта, со ссылкой на то, что законом понижение очередности акционеров – займодавцев не предусмотрено. В этом существенное отличие от того, чем занимался длительное время ВАС РФ. Верховный суд не стал развивать наше банкротное законодательство в аспекте займов акционеров. Во-вторых, было сказано: участник не доказал, что у него были такие деньги, откуда он взял несколько десятков млн рублей? Суд счел этот заем фиктивным. Верховный суд с этим также не согласился и высказал предположение о том, что этот акционер мог найти такую крупную сумму, по размерам превосходившую его годовой доход, взяв ее в свою очередь у кого-нибудь взаймы. Это вызывает улыбку: взять заем, чтобы вложить в предприятие, которое потом станет банкротом? Меня это дело расстроило, потому что оценка, которую дали нижестоящие суды, — это оценка фактов: не доказано, что деньги реально передавались, ее переоценил Верховный суд и высказал мнение о том, что могли быть займы третьих лиц. Понятно, что теперь это может стать хорошей подсказкой для тех, кто намеревается сфабриковать кредиторскую задолженность. Будут говорить: я дал взаймы этому предприятию сумму, в несколько раз превышающую мой годовой доход, и для этого я занял понемножку у всех своих соседей...

Хочу обратить внимание читателей на еще одно важное дело от 24 сентября 2014 года № 307-ЭС-14-100. В нем был приоткрыт реестр требований кредиторов. Банк заплатил по банковской гарантии, и у него возникло регрессное требование к принципалу, который более двух месяцев находился в банкротстве, и у него был уже закрыт реестр требований кредиторов. Соответственно банк не является текущим, как разъяснил ВАС РФ в Постановлении Пленума от 23.07.2009 г. № 63, и в то же время он должен был идти в реестр, но в реестр он опоздал. Это было очень неприятно для банка. Эта ситуация показала, что правила закрытия реестра требований кредиторов в России очень не гибкие, и их нужно менять. В этом плане радует, что в части банкротства граждан правила закрытия реестра требований кредиторов сильно изменены. Так вот Верховный суд в этом деле сказал, что правила закрытия реестра не распространяются на тех кредиторов, которые приобретают требования к должнику уже после признания его банкротом. Это совершенно верный подход и за него судьям Верховного суда можно аплодировать.

— Процедура банкротства закончилась ликвидацией должника. Кто должен финансировать этот процесс?

— Если банкротится юрлицо, то финансировать производство по делу должны кредиторы. Это правило предусмотрено всеми западными странами. В этом плане процедура банкротства дорогостоящая, и не все могут себе ее позволить. Если денег нет, и кредиторы их не дают, обычно дело о банкротстве прекращается производством. Однако наш законодатель предусмотрел дополнительно правило возложения расходов на заявителя (п. 3 ст. 59 Закона о банкротстве). Я считаю это правило несправедливым. Но тем не менее оно применяется судами. Очень опасно иногда быть заявителем, требующим признать должника банкротом. Хотя заявитель часто бывает конторой, с которой толком ничего не получишь. И все равно деваться некуда — возложение финансирования производства следует переносить на заинтересованных лиц, т. е. на кредиторов.

— Суд признал контрагента банкротом. Как взыскать задолженность по текущим платежам?

— В общем порядке. Текущие платежи должны выплачиваться должником, а если он их не платит — в общем порядке. В итоге получается неудобно, потому что общий суд может годами рассматривать такие требования. В деле о банкротстве требования быстрее рассматриваются. С некоторых пор по текущим платежам, если кредитор не платит конкурсному управляющему, то он может обратиться в банкротный суд, обжаловать действия управляющего, и тогда управляющий платит добровольно. Хотя не могу сказать, что кредиторы надлежащим способом защищены. Оптимально — если взаимодействуешь с должником, получай с него предоплату. С другой стороны, категория текущих платежей придумана как раз для того, чтобы люди вступали в отношения с должником не по предоплате, а оказывали ему кредит. Не все это могут делать, сначала вынуждены оказывать услуги, а потом брать деньги. И у них та проблема, о которой я сказал.

— Проценты на требования кредиторов в деле о банкротстве. Как не ошибиться в расчетах?

— Есть Постановление Пленума Высшего арбитражного суда РФ № 88 от 2013 года. Основная идея — с момента введения процедуры наблюдения перестают начисляться проценты, которые были предусмотрены договором, а на их смену приходят законные проценты, которые равны для всех, в размере ставки рефинансирования ЦБ. Не важно — заявил ты свои требования в более поздней процедуре или нет. Здесь ты уже не выигрываешь от того, что более поздно заявишь свои требования. Требование не зависит от того, какая процентная ставка была заявлена, начисляется процентная ставка, которая приходит на смену договору. Ставка в реестр не включается, но уплачивается одновременно с расчетами. Например, общая сумма по реестру — 2 млн рублей, ставка рефинансирования начисляется на эту сумму. С конца 2014 года, кстати, это решение ВАС РФ поддержано законодателем и включено в ст. 63 Закона о банкротстве. Еще одни вопрос: как быть, если по требованию еще не наступил срок исполнения, но надо его установить в реестр? Это один из самых сложных моментов этого постановления. Ситуация: по требованию еще не наступил срок исполнения, но человек хочет вступить в реестр кредиторов. Например, требование на 1 млн рублей, но возврат будет только в 2020 году. В этом случае ВАС РФ разъяснил, что сумма этого требования определяется посредством дисконтирования, т. е. нужно отнимать определенную процентную ставку, которая компенсирует пользование деньгами. Иными словами требование в 1 млн рублей с погашением в 2020 году стоит сегодня не 1 млн, а ровно ту сумму, которую, положив в банк под некий процент, мы бы получили с учетом капитализации процентов 1 млн в 2020 году. Это касается только будущих требований, по которым не начисляются проценты. Если по условиям договора они начисляются отдельно, то для них не требуется дополнительных пересчетов.

— Система арбитражных управляющих остается несовершенной…

— Да, это так. В конце 2013 года было Постановление Пленума ВАС РФ, которое разрешило многие вопросы. Сегодня в праве есть несправедливые моменты: у нас выплачивается стабильное ежемесячное вознаграждение в размере 30 тыс. рублей. А это приводит к тому, что управляющий не заинтересован в том, чтобы скорее закончить производство. А должно быть наоборот. Процентное вознаграждение выплачивается в размере фиксированного процента, независимо от того, какой размер массы соберет управляющий. Условно говоря, он получает 5 % от 1 млн рублей, а это — 50 тыс. рублей. Смехотворная сумма, если принимать во внимание риски, сопровождающие процедуру банкротства. Или он получает 5 % от 1 млрд рублей, а это уже 50 млн рублей. Нужно переходить на систему западных стран, когда вознаграждение выплачивается в большем размере с меньших сумм и снижается обратно пропорционально. Помню, было одно дело, рассматривалось в кассации: управляющему было начислено вознаграждение 90 млн рублей. Он толком ничего не делал, предмет залога выставил на торги, в итоге никто не пришел на торги, они не состоялись, и предмет оставил за собой залогодержатель — банк по цене 1 млрд 200 тыс. рублей, и управляющему 90 млн рублей просто упали с неба. Вот, к чему приводит наша негибкая система.

— Андрей Владимирович, благодарим вас за интересное интервью. До встречи в Красноярске.

Беседовала Юлия ЗАБОЛОЦКАЯ